В данном случае речь идет о двух вещах, которые каким-то образом сумел объединить Верховный муфтий. Заранее оговорюсь: мои рассуждения и возражения направлены не для того, чтобы задеть честь и «мундир» уважаемого мною и всеми нами первого духовного лица мусульман страны, а, наоборот, вместе обозначить возникшую проблему и найти наиболее верный и подходящий выход из ситуации, в которую мы все попали в силу стечения ряда объективных и субъективных обстоятельств в предшествующие годы ослабления идеологической работы.
Первое. Это признание муфтием того общеизвестного факта, что абсолютное большинство лиц (98 %), переходящих в радикальные «группы риска» (вахаббизм) – это русскоязычные. С эти мы согласны и «спору» здесь никакого нет. Только слепой не видит эту тенденцию.
Второе. Со вторым тезисом муфтия немного сложнее. Он напрямую противоречит первому. В своем Обращении Муфтий хазрет обратил внимание на вопросы развития и обновления религии и традиций. В этих целях Духовное управление мусульман Казахстана планирует осуществить следующие мероприятия:
1. Развитие государственного языка;
2. Пропаганда обычаев, тесно взаимосвязанных с исламской религией;
3. Привитие молодежи культуры традиционного воспитания и национальных ценностей;
4. Пропаганда духовного наследия выдающихся личностей казахской степи, призвавших в своем творчестве к богобоязненности и благонравию;
5. Разъяснение прихожанам значения и роли обычаев и традиций в Шариате;
6. Призыв прихожан к уважению традиций и обычаев;
7. Воспитание патриотизма и ответственности за свою страну перед последующими поколениями.
Внешне, казалось бы, нужное для страны и всего народа направление работы. Кстати, к этому в своем Послании активно призывает и общенациональный лидер Н.А. Назарбаев: «Выпускники школ должны знать казахский, русский и английский языки».
Эту же работу часто выполняю и я, нередко выступая перед различной аудиторией, призывая граждан к активному освоению государственного языка.
Чтобы быть до конца понятным, я бы хотел вкратце представиться. Я родился, вырос, получил высшее образование в России, где практически не созданы нормальные условия для развития казахского языка. Так, почти на один миллион российских казахов нет ни одной казахской школы, где бы преподавание основных дисциплин шло на родном языке. Также как и нет ни одного казахского театра, журнала, газеты, радио и телеканала, финансируемого государством. В студенческие годы я состоял в Омском отделении Всемирного общества «Қазақ тілі». В 1988-1992 годах мы организовывали казахские студенческие вечера. На каждом таком мероприятии собиралось до полутора тысяч человек казахской молодежи. На вечерах мы пропагандировали родной язык, его культуру и традиционный степной ислам. Как патриот Казахстана по приезду на историческую родину в 1994 году, я постарался выучить «язык моей матери» в той степени, которая помогает мне сегодня сносно писать, говорить, слушать и преподавать на языке великого Абая. Своих детей я отдал на обучение в казахскую школу. В 1992 году я участвовал в первом конкурсе «Жигиттер султаны» в г. Алматы. Имею сертификаты переводчика-синхрониста с казахского на русский и наоборот. В 2010 году награжден Главой государства Почетной грамотой за вклад в укрепления мира и согласия в стране. В 2010 году вместе с рядом коллег участвовал в разработке последней версии «Доктрины национального единства». Словом, я горячий сторонник государственного языка, процветания моего родного казахского народа, а также обеспечения мира и согласия в нашем поликультурном обществе.
Вернемся к нестыковке двух задач уважаемого муфтия: насчет его «развития государственного языка». Как гражданин государства, как патриот, как семьянин, как руководитель ДУМК, конечно, он может и, наверное, обязан пропагандировать государственный язык. Но как муфтий, основная задача которого работа с верующими и противодействие псевдорелигиозным и радикальным новым течениям, которые усиливают свою подрывную работу на фоне «развития государственного языка», - это не совсем правильно.
Для активного продвижения государственного языка есть целый Комитет по развитию языков в структуре Министерства культуры и информации РК с многомиллионным бюджетом. В акиматах районного, городского и областного уровней существуют управления по развитию языков со своими штатами и бюджетами. В государственных и бюджетных организациях есть отделы по развитию государственного языка и т. д.
Признавать, что абсолютное большинство радикализирующихся граждан является русскоязычными и здесь же заявлять о развитии государственного языка – это не только противоречие и алогизм, но и, на мой взгляд, попытка муфтия уйти от разрешения проблемы, которую не сумели решить прежние руководящие лица ислама, за что поплатились своими должностями. Если поступать таким образом - значит наблюдать за тем, как часть страны встает на радикальный путь псевдоверы, когда, с одной стороны, муфтий, имамы и муллы говорят на одном родном (казахском-авт.) языке, а русскоязычная молодежь, их не понимающая, переходит на новые псевдорелигиозные рельсы, в объятия ваххабитов.
Если мы будем занимать именно такую позицию, то значительная часть русскоязычных молодых людей Центрального, Северного, Северо-Восточного, Восточного Казахстана и не только непременно изменят традиционной вере предков. Ведь идеология, борьба за души верующих не терпит пустоты. На псевдоисламскую, псевдорелигиозную дорогу выходят не только казахи и представители этносов, традиционно имеющих мусульманскую ориентацию. Но, с недавнего времени, и некоторая часть славянского населения, что еще опаснее. Не разрушив страну в этническом плане, внешние силы пытаются провести конфессиональную линию разъединения, что категорически неприемлемо для государства, вооруженного общенациональной идее «Мәнгілік ел».
Как поступить в данной непростой ситуации? Каким образом переломить взрывоопасную обстановку? Какие новые меры следует предпринять, чтобы обманутая и дезориентированная молодежь вернулась в лоно того ислама, который столетиями существовал в Великой Степи? Какими правильными шагами внести спокойствие и единство в некогда единую мусульманскую умму?
Безусловно, если большинство лиц, выбирающих «новые религии» - русскоязычные, то надо заметно и быстро изменить тактику и стратегию дальнейшей работы с учетом этого обстоятельства. И здесь я бы хотел поделиться некоторыми своими предложениями и размышлениями.
Во-первых, на должности мулл, имамов в местах компактного проживания русскоязычного населения (здесь мы, в первую очередь, имеем в виду казахов, получивших образование на русском языке, а также представителей других этносов, преимущественно говорящих на русском языке) необходимо назначать двуязычных специалистов с преимущественным и лучшим знанием русского языка. Без этого шага мы столкнемся с глубоким непониманием и «холостой» работой казахскоязычного мусульманского священнослужителя. В этом плане я бы хотел привести в качестве положительного и весьма поучительного примера имама из Астаны, Яхьи кажы - таджика по национальности. Он – уважаемый в столице имам, пользующийся заметным авторитетом среди мусульманской паствы, так как прекрасно владеет русским языком и неплохо - казахским. Поэтому на его проповеди собирается большое количество мусульман разных национальностей. Необходимо сказать и о двуязычном имаме Токсанбае Кайкенулы Шарипове из Шучинска Акмолинской области, бывшем учителе, уроженце России. Он превосходно читает мусульманские проповеди на двух языках. В свое время за его «двуязычность» Т. Шарипов удостоился приглашения даже из приграничного российского Омска.
Второе. В Астане или в одном из центральных, северных и северо-восточных городов страны необходимо создать Высшее учебное заведение, где необходимо готовить мусульманских священнослужителей, говорящих на русском языке. Для начала можно пригласить специалистов-преподавателей из Уфы, Казани, Махачкалы. В то же время в рабочих учебных планах нового вуза должен быть и сильный компонент (кредит) для изучения казахского языка и казахской культуры. Эта ситуация устроила бы и те неказахские этносы, которые компактно проживают в различных регионах страны. Выпускники подобных вузов будут востребованы и для преподавания дисциплин религиоведения в тех школах, ПТШ, колледжах и вузах страны, где занятия ведутся на русском языке.
Сейчас же получается, что в университете «Нур Мубарак» в Алматы обучение ведется на казахском языке и студенты, преимущественно, являются выпускниками казахских школ и выходцами из южных регионов страны, которые не всегда желают и не всегда могут работать в русскоязычных регионах в силу того же слабого знания ими русского языка.
Попутно хотелось бы ответить и на другой вопрос: почему государственный язык у нас развивается слабо? На фоне выделения государством многомиллионных финансовых ресурсов, действительно, развитие государственного языка идет очень медленно. Видимо, поэтому за решение проблемы принимается и ДУМК, хотя работы у них и без того непочатый край. Причины промедления мне видятся примерно в том же, что и в случае с предыдущей проблемой. Пропагандой государственного языка занимаются казахскоязычные специалисты, почти поголовно занявшие должности в Управлениях по развитию языков. С этим обстоятельством никто бы не спорил. Но в силу знаниями ими, как правило, только одного казахского языка, они агитируют … казахскоязычных. В то время как русскоязычные встают и уходят, потому что не понимают, о чем идет речь. Вместо позитивного результата мы получаем обратное - эффект отторжения от казахского языка. Поэтому с достаточным основанием можно говорить, что деньги, выделяемые на развития государственного языка, уходят в … песок. Поэтому я повторяю: нужны двуязычные специалисты, с лучшим знанием русского языка, так как великолепно владеющих в превосходной степени сразу двумя языками - весьма мало. Более того для пропаганды казахского языка в эти Управления надо больше привлекать лиц неказахской национальности: так, лицо другой национальности, владеющее казахским и русским языками, на своем конкретном жизненном примере лучше и доходчивее объяснит прелести богатого казахского языка, за которым, бесспорно, большое будущее.
А качество преподавания в казахских школах страны в последние годы стало ничуть не хуже, чем в школах с русским языком обучения. За 22 года независимости мы смогли практически на 100 % процентов решить вопрос нехватки школьных учебников. Принимаются меры по улучшению их качества. Как автор школьного учебника по «истории Казахстана» за 8 класс я это вижу. Активно решается и вопрос подготовки квалифицированных учителей в казахских школах. Но одно из самых слабых мест в развитии образования - это весьма неудовлетворительное обучение в казахских группах вузов. Главным образом, из-за отсутствия учебников, особенно по специальностям естественно-технического направлений. Обеспеченность учебными пособиями там равна 5-10 %! Если издание учебников для школ строго контролируется профильным ведомством, то вузовских - практически пущено на самотек или отдано на откуп неизвестно кому. Здесь нет нормального контроля. Не полностью сформирован корпус профессорско-преподавательского состава, ведущих качественные занятия по специальностям инженерного, естественно-технического направления. Поэтому выпускники казахских групп отечественных вузов – зачастую не отвечают предъявляемым требованиям и имеют низкую квалификацию. Поэтому талантливая молодежь из казахских школ не случайно выбирает зарубежные вузы, так как продолжить обучение в отечественном вузе на русском языке наши ведомственные приказы и инструкции не разрешают. По некоторым оценкам за пределами страны обучается 75 тысяч молодых казахстанцев. К сожалению, эта цифра имеет пугающую тенденцию к дальнейшему росту.
Третье. Представителям ДУМК вместе с местными НПО, региональными управлениями внутренней политики, управлениями по делам религий, ветеранскими организациями, квалифицированными профессорами вузов следует на постоянной и системной основе больше работать со школьниками старших классов, делая акцент на школы с русским языком обучения, в первую очередь, рассказывая и разъясняя истинную суть и содержание псевдорелигиозных течений, приходящих из зарубежных стран с целью разделить наше общество и посеять недоверие друг к другу и конфликты.
Четвертое. В бюджете ДУМК аккумулируются большие финансовые ресурсы, которые расходуются не совсем эффективно и не всегда прозрачно. В этой связи ДУМК следовало бы перетянуть на свою сторону значительную часть заблуждающихся прихожан, для чего часть денег тратить на решение острых социальных и бытовых проблем молодежи. Можно выдавать стипендии на получение дефицитной и востребованной гражданской специальности, можно на эти же деньги купить одежду, еду нуждающимся, оказать содействие в аренде жилья бездомным молодым семьям, которых в больших и малых городах накапливается сотнями тысяч в силу неотрегулированной внутренней миграции и высокой безработицы на селе. Кстати, передовая алашская интеллигенция во главе с его лидером А. Бокейханом призывала часть денег, собираемых мусульманами в качестве зякета и садака, обязательно тратить и на нужды светского обучения, что им зачастую и удавалось сделать. Например, в редакции газеты «Казах» существовал специальный фонд. На деньги, собираемые фондом как садака и зякет, выпускали учебные пособия, книги, обучали казахских детей из малообеспеченных семей. Таким же образом в Семипалатинской учительской семинарии выучился талантливейший казахский поэт, писатель, драматург, ученый, просветитель, педагог, государственный и общественный деятель Жусупбек Аймаутулы.
Кстати, «бородачи в коротких штанишках» умело и проворно работают с русскоязычной молодежью, вытаскивая их из целого круга социально-бытовых проблем, выдавая нуждающимся ссуды, помогая открывать свой бизнес, борясь с пьянством, вытаскивая их из наркозависимости или преступной деятельности, тем самым в геометрической прогрессии увеличивая свои ряды в Костанае, Павлодаре, Караганде, Петропавловске, Балхаше, Жезказгане, Оскемене. Некоторого успеха они добиваются и в исправительных учреждениях КУИС МВД РК.
В то время как мусульманских религиозных деятелей традиционной ориентации мы видим преимущественно на похоронах и религиозных праздниках, на которые мы же и приглашаем их за определенную плату (по устоявшейся традиции). "В народ" они практически не идут, так как у них до сих пор не налажен менеджмент как у ваххабитов, да и сами они не изъявляют желания проповедовать в русскоязычной аудитории ввиду слабого владения русским языком и комплекса.
Пятое. Ввиду того, что псевдоисламских миссионеров наша судебная система страны прячет в исправительные учреждения, в учебных заведениях КУИС МВД РК следует начать подготовку офицеров-религиоведов, умеющих свободно читать, понимать суры Корана и легко ориентирующихся в потоке других «новых вер».
Шестое. По советскому опыту общества «Знание» в каждом населенном пункте, городе должны работать на постоянной и системной основе агитационно-пропагандистские группы из числа опытных и квалифицированных профессоров, религиоведов, ветеранов правоохранительных органов, способных на двух языках вести беседы с русскоязычной молодежью.
Седьмое. Надо сообща, всем ученым миром, всем неравнодушным сообществом страны разработать концепцию, программу и издавать учебные пособия для разъяснения основ мировых и традиционных религий, а также разрушительных функций так называемых «новых» и «чистых» религий, претендующих на верховенство и превосходство. Подобная литература должна пройти многочисленные ступени рецензирования и всенародного обсуждения, экспертизы на самых разных уровнях, и только после этого она могли бы выходить в свет на разных языках. Эти издания должны стать настоящей настольной книгой каждого казахстанца.
Возможно, надо открыть научно-исследовательский центр(институт) при Президенте по изучению наследия наших исламских мыслителей и классических книг. Научная база будет заслоном от псевдоисламских идеологий.
Восьмое. У нас в Казахстане численность кажы достигла нескольких десятков тысяч человек. Как правило, это умудренные огромным жизненным опытом люди, неплохо разбирающиеся в исламе, чистые в словах, деяниях и поступках, но нередко оказавшиеся невостребованными, особенно в пенсионном возрасте. Почему бы не использовать их знания и опыт при проведении внеклассной воспитательной работы в общеобразовательных школах? Участие кажы могло бы привнести в молодежную среду свет и озарение, уют и спокойствие, представления об обычаях и обрядах, нравственности и морали, национальные установки и табу, о которых хорошо сказал наш Верховный муфтий.
Есть, конечно, и другой комплекс социально-экономических мер противодействия религиозному экстремизму как: создание новых рабочих мест, особенно в селе; борьба с коррупцией. Но мы постарались больше сказать о борьбе за умы и сердца людей.
Кабульдинов Зиябек
Директор научного центра гуманитарных исследований «Евразия»,
ученый секретарь Национального конгресса историков, д.и.н., профессор
