В своем Послании Президент РК поставил следующие задачи: «Поручаю Правительству совместно с моей Администрацией разработать государственную программу по борьбе с религиозным экстремизмом и терроризмом. В то же время я хочу предостеречь нацию. Борьба с экстремизмом не должна превращаться в охоту на ведьм и перерастать в борьбу с религией», а также: «Нам нужно усилить профилактику религиозного экстремизма в обществе, особенно в молодежной среде».

Как видно, угроза религиозного экстремизма является наиболее актуальной на сегодняшний день. В обществе обсуждаются самые разные пути ее преодоления, от метода переубеждения до силового воздействия. Однако все единогласно сходятся во мнении, что проблему лучше не допустить. Поэтому профилактика религиозного экстремизма является наиболее приемлемым путем предупреждения этой угрозы. Важно успеть провести профилактику, так как ее целесообразность имеется на стадии, когда угроза из разряда потенциальной еще не перешла в разряд реальной.

Профилактика религиозного экстремизма представляет собой важную ступень в системе государственных мер по противодействию религиозному экстремизму.

На основе проведенных исследований и анализа практического опыта профилактику религиозного экстремизма в зависимости от объекта воздействияможно подразделить на три основных вида: общую, специальную (адресную) и пенитенциарную.

Основной задачей общей профилактики является предупреждение, то есть доведение до населения качественной и достоверной информации об угрозе распространения идей религиозного экстремизма и терроризма в Казахстане и компетентное разъяснение государственной политики в религиозной сфере. Объектом общей профилактикивыступаетнаселение Республики Казахстан, не подверженное деструктивной псевдорелигиозной идеологии. Общая профилактика, как правило, проводится информационно-пропагандистскими группами (далее - ИПГ), в состав которых входят теологи, религиоведы, эксперты, представители официального духовенства, работники реабилитационных центров, общественные деятели, государственные служащие.

Особенное место занимает специальная профилактика.

Основной задачей специальной профилактики является переубеждение, так как объектом специальной профилактики являются лица, уже попавшие под влияние религиозно-экстремистских организаций и радикальных групп, а также группы риска (находящиеся на идейном распутье), к ним относятся: незанятые слои населения, социально уязвимые категории граждан и жители отдаленных сельских районов. Следует учитывать, что объекты специальной профилактики подвергались идейно-психологической манипуляции и скрытому психическому насилию на основе эксплуатации их религиозных чувств, с целенаправленным подавлением критического мышления, в угоду подчинения навязанным религиозным (религиозно-политическим) стереотипам.

Сложность адресной профилактики обуславливается закрытостью групп и лиц, являющихся объектом профилактического воздействия. Поэтому, в первую очередь, необходимо умело войти в такую группу, но не с позиции надзирателя, а с позиции «собрата», а также необходимо уметь разговаривать с ними на «одном языке».

То, что коммуникация с религиозными радикальными группами (которые обозначают себя как мусульманские) и их членами в отдельности может осуществляться лишь на «их языке», обуславливается и тем обстоятельством, что ими, как правило, движут религиозно обусловленные чувства и представления, которые, фактически, выталкивают из их сознания, практически, любые проявления светскости, а следовательно, и стандартны общения, принятые среди большей части населения.

Поэтому нужно предварительно владеть теологическими аспектами и пониманием субкультуры изучаемой группы: их ценностной системой, групповой терминологией и т.д., а также обладать определенными внешними характеристиками в одежде, манерах и т.п. для вхождения в исследуемую среду и проведения дальнейшей профилактической деятельности. Как справедливо отмечает доктор исторических наук, профессор Джалилов Заур Гафурович (заведующий отделом Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения имени Р.Д. Сулейменова Комитета науки МОН РК), для налаживания контакта с мусульманскими группами необходимо уметь, по меньшей мере, совершать намаз.

Для спикера здесь может быть важным и владение определенными ролевыми навыками, чтобы качественно демонстрировать понимание или сочувствие, а иногда и мнимое разделение позиций радикальных религиозных групп. Однако необходим самоконтроль при общении с таким контингентом, чтобы, так или иначе, не быть вовлеченным в их деятельность.

Тема нахождения общего языка в интересах профилактики религиозного экстремизма подробнее нами раскрывалась в статье «Говорить с мусульманами по-мусульмански: о феномене радикализации мусульман Казахстана и ее преодолении».

Любая группа религиозных радикалов образуется на основе определенной иерархии и отношений подчиненности. Определив лидера (лидеров) радикальной группы и установив с ним контакт, можно понять природу его влияния на членов группы и использовать его же влияние для достижения целей профилактики в рамках этой группы или в ином позитивном русле в зависимости от складывающейся ситуации. В этой связи необходимо понять и определить, что или кто позволит выйти на верхний уровень иерархии группы.

В любом случае вхождение в группу-объект с позиции, как выше упоминалось, «собрата», по нашему мнению, является наиболее эффективным подходом, который при этом научно обосновывается социологией.

Так, в социологии разработаны методы качественных исследований (наряду с количественными). Необходимость их применения обуславливается тем, что для успешной реализации цели переубеждения групп с радикальными религиозными воззрениями как объекта профилактического воздействия необходимо постоянно замерять (исследовать) качественное состояние данного объекта. Это достигается сочетанием качественных социологических методов, среди которых можно назвать включенное наблюдение и неструктурированное интервью.

При комбинации данных методов позиция исследователя  представляется как «потенциальный адепт». Полезность такого подхода заключается в обеспечении непосредственного доступа к изучаемой группе и возможности быть участником, а не зрителем отрепетированного «шоу».

Так, Ильин В.И. в своей работе «Драматургия качественного полевого исследования» отмечает: «Качественные методы – это инструмент для реализации целей понимающей социологии. Поскольку изучаемые люди – это часто очень неодно­родная масса, то возникает задача взглянуть на мир с позиций разных групп, составляющих ее. Отсюда – особая роль в таких исследованиях неструктурированных интервью, позволяющих респондентам свободно предлагать свое видение обсуждаемых проблем и их набор.Данный синтез позволяет фиксировать религиозные практики глазами исследователя-прихожанина (выделение наше), анализ которых строится на повседневности, рассмотрении их без отрыва от объединения и от социума в общем».

В процессе адресной профилактической работы во избежание на первоначальном этапе обратной реакции со стороны объектов воздействия нежелательно употребление тех или иных названий религиозных течений, с которыми они себя связывают. Целесообразнее методично дискредитировать саму идеологию, методологию и приемы идеологической обработки и вовлечения граждан в деструктивную идеологию (например, такие как «такфир», «ташрик», «табдиъ» в случае с салафитскими группами[1]), а также проводить тонкую работу по снижению авторитета популярных среди них проповедников. При этом рекомендуется проявлять уважение к объектам воздействия и путем метода убеждения  привести к адекватному пониманию и восприятию общественно-политической ситуации в Казахстане.

В ходе специальной профилактики весьма важно разоблачение религиозных заблуждений, которые распространяются радикальными проповедниками, а также одновременная демонстрация верного духовного пути на основе раскрытия истинных понятий и гуманистических принципов религии.

В этой связи сегодня проводится работа по формированию ИПГ, специализированных на проведении комплексной адресной профилактики, из числа теологов, религиоведов, психологов, политологов, историков, правоведов, педагогов, представителей общественных организаций, уполномоченных государственных органов и других экспертов, которые ориентируются в современных политических и религиозных процессах в Казахстане и за рубежом.

Для этого будет организована углубленная подготовка участников таких ИПГ на основе исламской теологии и шариата, религиоведения, психологии, политологии, правоведения, истории, конфликтологии, социологии и педагогики.

Такая специализация групп спикеров, способных оказывать именно убеждающее воздействие на объекты профилактики, обусловлена тем, что сегодня необходимы тонкие методы воздействия на лиц, подверженных деструктивной идеологии, с целью противодействия. Если общую профилактику и контрпропаганду экстремизма среди большинства населения, которое не подвержено пагубному влиянию, могут, в принципе, вести обычные имамы на основе тех знаний, которые им были даны в традиционных исламских школах, то воздействовать и разубеждать, например, такфиритов и «джихадистов» могут люди со специфическими знаниями и опытом.

Анализ показывает, как уже отмечалось выше, что религиозные радикалы и экстремисты являются, по сути, жертвами психологических и религиозно-идеологических манипуляций, в результате которых ими утрачивается практика и способность критического, рационального мышления и осмысления как религиозных постулатов, так и навязываемых им программ действий.

Профилактическая практика в радикальной среде

Так как на сегодня наиболее опасными в Казахстане являются группы такфиро-«джихадистов», относимые некоторыми исследователями к радикальному салафизму, рассмотрим более детально их некоторые особенности, исходя из которых и должна выстраиваться комплексная профилактическая работа.

Так, такфиро-«джихадисты» имеют универсальную идеологию и методологию, прикрываемую религией, которая направлена на захват светской и духовной власти, подрыв традиционных религиозных устоев общества, дестабилизацию политической и социальной ситуации в странах и регионах.

Однотипное применение радикальной идеологии и методологии такфиро-«джихадизма» встречалось в новейшей истории наряду с Казахстаном также и в других странах: Египет, Сирия, Афганистан, Узбекистан, Таджикистан, Чечня и Дагестан РФ и др.

Для всех групп такфиро-«джихадистского» направления свойственны единые способы воздействия на население, узлы манипуляции сознанием и иные текущие (сегодняшние, современные) характеристики.

Cпособы воздействия на население:

·  Распространение среди молодежи искаженных толкований постулатов, учений и понятий по тем или иным вопросам ислама.

·  Ограничение и накладывание рамок на критическое и рациональное мышление человека, заставляя путем психологических манипуляций принять на веру внедряемые взгляды и убеждения.

·  Воздействие на эмоциональную сферу человека через игру на его религиозных чувствах: братства, сострадания и жалости, ненависти к обидчикам и т.п.

Узлы манипуляции сознанием:

·  Направленное искаженное толкование исламских положений:

-  «Кто не совершает намаз – тот кафир» (без учёта истинных положений мусульманского права – шариата и фикха);

-  «Кто не судит по тому, что ниспослал Аллах, – тот кафир» (наряду с искажением смысла данного положения, радикалам свойственен буквализм и требование его неукоснительного соблюдения);

-  Принцип «аль-уаля уаль-бара» (дружба и непричастность) (непричастность трактуется не как отречение от греховного, а как ненависть к тем, кто не с радикалами);

·  Ограничение доступа к своим группам теологически подкованных и других людей, могущих отвратить их членов от идеологии такфиризма и «джихадизма», а также использование в определенно направленной трактовке понятий: «аманат»(не выносить «секретов» из группы, жамагата), «гайбат» (т.е. чтобы якобы не делали «наговор», «сплетню» на других верующих, поддерживая авторитет радикальных лидеров в случае критики с чьей-либо стороны) и др.;

·  Пропаганда борьбы с «тагутом» (идолами) на основе религиозной ненависти к идолам, в то время как под идола искаженно подводится светское государство и его структуры, что обусловливает агрессию членов радикальных групп по отношению к правоохранительным и иным государственным органам.

Текущие характерестики такфиритов и «джихадистов»:

·  Организованность и страх распасться;

·  Готовность убивать и быть убитым;

·  Мобильность и оперативность;

·  Обустройство своих спортзалов, активная физическая подготовка, продвижение идеи группирования в дружины с целью «самозащиты» (от кого?!) (данная тенденция наблюдалась в практике террористической организации «Исламское движение Узбекистана» раннего периода в 1988-1991 годах – см. статью узбекистанского исследователя Бабаджанова Б.М. «Джихад как идеология «изгоев» (ghuraba’). По документам и публикациям Исламского движения Узбекистана»);

·  Военно-тактическая подготовка (с переходом от теории к практике);

·  Ими управляют через интернет (что подтверждает внешнее происхождение радикальной религиозной идеологии и её внедрение из-вне);

·  Роль лидеров групп, которым свойственна харизматичность и физическая сила как естетсвенные ценности молодых людей;

·  Криминализация (совершение преступлений и устремления расширить свою численность за счет уголовников);

·  Радикальность женских сторонниц указанных радикальных течений разного возраста, оказание негативного влияния на мужей и сыновей путем мотивирования их на осуществление терактов и выезд на т.н. «джихад» в «горячие» точки.

Еще одна важная особенность заключается в том, что идеология современных такфиро-«джихадистов» фактически представляет собой смешение убеждений и взглядов течения салафизм и радикального политического исламизма «ихванского» толка, который во второй половине ХХ века вышел из радикального крыла египетской партии «Ихван уль-муслимун»  («Братья мусульмане», «Мусульманское братство»).

Как можно заключить из трудов Ражбадинова М.З. «Радикальный исламизм в Египте (на примере деятельности организаций «Аль-Джихад» и «Аль-Гамаа аль-исламийя»)» и Назирова Д.Н. «У терроризма нет лица», идеологом радикального «ихвана», а именно метода вооруженного захвата власти (государственного переворота), был изначально Саид Кутб. Затем определенное влияние на развитие радикальной идеологии оказал Мустафа Шукри, создавший движение «Ат-такфир уаль-хиджра».

После этого особенную роль в этом процессе сыграл Абдассалям Фараг, который подкрепил цели захвата власти и установления шариатского правления исключительно методом вооруженной борьбы и «джихада» собственным толкованием трудов теолога средневековья Ибн Таймийи и других, воплотив свои идеи в создании организации «Аль-Джихад», активисты которой в октябре 1981 года совершили убийство президента Египта Анвара Садата. В итоге, А. Фараг фактически «салафизировал» изначально «ихванские» идеи – т.е. цели захвата власти, введения шариата в основу государственного и общественного строя, а для этого создания альтернативных структур духовной и светской власти на основе идеологически мотивированных религиозных групп, а затем дал пуск новой смешанной идеологии в реальности созданием организации «Аль-Джихад».

Существенный отпечаток на эту новую идеологическую гремучую смесь не могла не наложить практика ее применения во время афганской войны 1979-1989 годов, в которой приняли участия моджахеды со всех мусульманских стран от Индонезии до Марокко и, кроме того, зримо и незримо присутствовали спецслужбы многих государств. В данной войне проявили себя и теологи Саудовской Аравии, которые традиционно продвигают религиозно-политический опыт их теократии, основанный на реализации посылов Ибн Таймийи и Мухаммада ибн Абдульваххаба. В итоге, взаимопроникновение египетских такфиризма и «джихадизма» и саудовского салафизма (или, как нередко называют, ваххабизма) прошло горнило афганской войны и в гибридной форме распространилось по всему миру. В том числе в Среднюю Азию – в Таджикистан, Узбекистан и частично Кыргызстан – территория Ферганской долины; на Северный Кавказ – в Чечню, Дагестан и другие республики данного региона России; а также Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая. Таким образом, Казахстан оказался в своего рода кольце, и религиозно-политический экстремизм проникал к нам из разных сторон.

Проведенные наблюдения свидетельствуют о том, что деятельность сегодняшних такфиро-«джихадистов» западных областей Казахстана (а также других стран и регионов) и та идеология, которую они озвучивают и воплощают, является в большей степени копией практики организации «Аль-Джихад» и заимствованием идей С. Кутба, М. Шукри и А. Фарага. Кроме того, это легко обнаружить, если ознакомиться с речью Анвара Садата, прозвучавшей в его официальном обращении за месяц до его трагической гибели, в отношении действовавших на тот период в Египте радикальных религиозных групп (http://www.youtube.com/watch?v=mIhtBXAkkgU).

По нашему мнению, с одной стороны, такое копирование должно привлечь более пристальное внимание современных экспертов, так как это позволит на основе более детального анализа идеологических особенностей радикальных групп прошлого лучше понять и делать более качественные прогнозы о возможных тенденциях современных религиозно-экстремистских групп. С другой стороны, сегодня религиозные радикалы, те же такфиро-«джихадисты» никак не связывают себя с указанными именами и египетской группировкой «Аль-Джихад». Однако столь явная однотипность в практике радикалов прошлого и современности, вплоть до предсказуемости,  не может не бросаться в глаза.

Дело, очевидно, в том, что происходит идейное, а не структурное заимствование программы борьбы за власть радикальными «ихванскими» методами. При этом распространение идей, особенно с течением времени и развитием технологий, стало столь стремительным, что порой трудно сразу определить их первоисточник. Видимо, по этой причине сегодняшние такфиро-«джихадисты» причисляют себя только к последователям салафизма без указания и при этом без собственного осознания себя в качестве проводников идей радикального «ихванского» толка.

Схема специальной (адресной) профилактики

Ввиду того, что сторонники радикальных религиозных идей, во многом, являются жертвами сложных манипуляций, осуществленных над ними с позиций религии, психики и психологии, а также идеологии и замешанных на социально-экономических проблемах и неустроенности, необходимо адекватное разубеждающее профилактическое воздействие с тех же позиций.

В частности, нами предлагается рассмотрение религиозного радикала как «пострадавшего». Исходя из этого, ему необходимо оказание адресной профилактической помощи или содействия нескольких видов (см. рис. 1):

- религиозное (теологическое) просвещение;

- психологическая коррекция;

- идейно-патриотическое воспитание (на основе истории и, в частности, исламской истории Казахстана) и идейно-политическое просвещение (о сути международных политических процессов);

- социальная реабилитация как ре-адаптация к жизни в реальных условиях (светское государство, многоконфессиональность общества и т.д.).

Профилактическое содействие оказывается комплексно, и наиболее эффективно его оказание начинать с религиозного просвещения с последовательным переходом к иным видам корректирующего воздействия.

В зависимости от того, каково наиболее слабое, уязвимое место объекта специальной профилактики, необходимо избрание для наиболее активного применения того или иного вида «терапии». При этом, исходя из конкретных условий, специальная профилактика может быть групповой.

Из числа рассматриваемой категории «пострадавших» нами изначально исключаются лица, которые совершили преступления, так как они должны быть осуждены, изолированы от общества и помещены в места лишения свободы. После этого с ними возможно проведение уже пенитенциарной профилактики. Нами рассматриваются, в первую очередь, лица, которые находятся на идеологическом распутье и которые еще не совершили, но могут ввиду проведенной над ними идейно-психологической обработки совершить акт экстремизма или иное преступление. То есть изначально во внимание берутся те, за «спасение» душ которых можно и стоит побороться.

Учитывая то, что такфириты и «джихадисты» не принимают доводы мусульманских священнослужителей традиционного направления, их как жертв манипуляции могут «исцелить» люди с особой образовательной закалкой. В этой связи сегодня повсеместно осуществляется поиск специалистов-теологов, которые способны разубеждать представителей данных категорий экстремистов. Для воздействия на религиозных радикалов нужны те, кто сможет, как говорилось выше, говорить с ними на «одном языке» и при этом ставит своей целью обеспечение общественной стабильности и интересов государства.

На практике уже имеется такой положительный опыт, связанный с работой таких теологов как Досмагамбетов Ерлан («Абдульмалик») и Мухаммад Абдусамад, которые сумели провести дерадикализацию в ряде такфирских жамагатов и некоторых из их бывших лидеров и активистов уже перевели в лоно умеренности и ханафитского мазхаба, а также разубедили в необходимости выехать на «джихад» за рубеж в «горячие» точки, в то время как они уже были готовы к этому.

В рамках психологической коррекции «пострадавшего» важным является доступно и доказательно разъяснить и добиться осознания им того обстоятельства, что в результате такфиро-«джихадистского» воздействия в нем искусственно были развиты суицидальные наклонности. Затем, на основе разубеждения в доведенных трактовках понятия «джихад», которые требовали обязательного самопожертвования (самоподрыва), проводится убеждение и внушение, в том числе с религиозным обоснованием, того, что необходимо продолжать активную жизнедеятельность: обучение, труд, поддержание родственных отношений и т.д. Сложность заключается в том, что «пострадавшие» осознанно смирились и «согласились» с навязанной им «необходимостью» обязательной смерти. В результате, они становятся «полуживыми» и «полумертвыми», одновременно, что и принято называть словом «зомби».

Так как сторонники радикальных и, как принято говорить, нетрадиционных религиозных групп полагают, что они являются «первопроходцами» в распространении ислама в Казахстане, им необходимо раскрыть нашу историю. Поэтому в ходе идейно-патриотического воспитания целесообразно разъяснять и поддерживать казахские национальные традиции, которые, как правило, имеют тесную связь либо не противоречат исламу. У нас множество примеров из истории о том, как ислам поддерживался на уровне высших государственных лиц, начиная от ханов Керея и Джанибека, продолжая ханом Тауке и завершая ханом Кенесары. Абай Кунанбаев, Шакарим Кудайбердиев, Ибрай Алтынсарин, Ахмед Байтурсынов, Алихан Букейханов и многие другие выдающиеся деятели казахского народа приобретали свои первичные знания в стенах медресе – исламских школ. Кроме того, многие казахские традиции тесно переплетены и не противоречат исламу. В культурном отношении стоит обратить внимание на множество заимствованных в казахский язык арабских слов, которые могли прийти к нам только в связи глубоким проникновением ислама в сознание и обиход казахов, так как слово связано с психологией, ассоциациями человека и ментальностью.

В рамках идейно-политического просвещения раскрывается истинная сущность международных политических процессов, когда мировые державы и олигархия с целью достижения своих корпоративных целей стравливает различные этнические и религиозные группы в разных регионах.

В социальной реабилитации важно провести правовое и шариатское просвещение, так как «пострадавшие», в основном, представляют собой правовых нигилистов, которые не мыслят светски и оценивают мир религиозно-правовыми категориями. При этом и в мусульманско-правовом отношении их также завели в заблуждение на уровне тонкостей фикха – отрасли нормотворчества, в результате чего они ошибочно полагают, что их экстремистские акты и проявления обоснованы.

В этой связи объектам профилактики показывается допустимость с точки зрения ислама и важность в сегодняшних реалиях нормального сосуществования светского и религиозного в Казахстане. С акцентом на то, что в условиях полиэтничности и многоконфессиональности общества попытка однобокого перекоса в сторону той или иной религии может вызвать затяжные войны и конфликты, так как это было в современной истории Ливана, территории бывшей Югославии и т.д. А это навредит, в первую очередь, самому исламу, который, в принципе, распространяется лишь в условиях мирного времени.

Важно после всех указанных мер содействие в получении реабилитированными лицами конкретных трудовых знаний, умений и навыков, так как многие из них ранее отказались от получения высшего или средне-специального образования, бросили учебу на вторых-третьих курсах, утратили навыки приобретения знаний и трудовой деятельности. Далее, необходимо трудоустройство порвавшего с радикализмом  лица, так как важна его занятость и получение им стабильного дохода для обеспечения себя и семьи.

В реализации социальной реабилитации требуется участие соответствующих органов социального содействия местной исполнительной власти и программного характера такой работы.

Таким образом, профилактика реализуется в форме реабилитационной деятельности, которая представляет собой комплекс психологических, теологических, педагогических и социальных мероприятий, направленных на устранение или компенсацию ограничений жизнедеятельности и утраченных вследствие оказанного деструктивного влияния функций, с целью возможно более полного восстановления социального и профессионального статуса.

Практика показывает, что на эффективное проведение и закрепление адресной профилактики, может потребоваться от нескольких месяцев до полутора лет. В этом заключается парадокс и удивительная неравномерность ситуации, так как на радикальную обработку молодого человека до уровня готовности совершить самоподрыв требуется не более двух-трех месяцев, а его переубеждение и реабилитация занимают времени в несколько раз больше.

В результате реализации приведенной комплексной схемы специальной профилактики у радикалов и экстремистов не остается доводов против большинства населения Казахстана, а также работников правоохранительных органов, вооруженных сил, и государства в целом. Особенно примечательным в практике адресной профилактики является психологическое восстановление и перерождение реабилитированного лица, которое удивительным образом дает всплеск чувства патриотизма и гордости за свою родину. В результате, бывшие радикалы сами становятся активными участниками профилактики, при этом зная больше деталей и особенностей, что существенно помогает в продолжении данной работы.

На сегодня серьезную проблему представляет собой ситуация с многочисленными группами сторонников такого направления салафизма как мадхализм, взявшего свое название от имени одного из теологов Саудовской Аравии по имени Раби Мадхали.

Мадхалитам свойственно то, что они, по всей вероятности, запрограммированы на постепенную радикализациюв силу изначально заложенных идеологических кренов в их взглядах. Так, они необоснованно применяют (злоупотребляют) практикой «табдиъ» – обвинение во внесении нововведений в ислам. Им присуща обостренная реакция на все, что кажется им нововведением в религию. Немаловажно, что они негативно относятся к традиционной ханафитской религиозно-правовой школе, что создает почву для конфликта в общей мусульманской среде Казахстана. При этом сам имам Абу Ханифа как основатель мазхаба является непререкаемым авторитетом в исламском мире, в том числе и среди теологов Саудовской Аравии.

Логика мадхализма, тезисно, заключается следующем:

- бидъат – это малый ширк (малое многобожие);

- малое многобожие – ведет в большое многобожие;

- большое многобожие – ведет в ад.

Однако требуется корректное понимание и детальное разбирательство в вопросах того, что является нововведением в ислам, и когда и как допустимо выносить обвинение о совершении бидъата.

Мадхалиты рассматривают лишь свои воззрения как единственно верные, так как они узко сконцентрированы на вопросах религии, имеют низкую религиозную, а зачастую и общую, образованность и в этой связи малый объем общей осведомленности об исламских традициях и исламской истории на территории Казахстана и других стран Средней Азии.

В результате, мадхалиты порождают неуместные споры и конфликты в среде верующих по малозначительным, на самом деле, вопросам, обостряют религиозную ситуацию и создают атмосферу напряженности и нервозности.

Профилактика мадхалитов отличается от профилактики такфиро-«джихадистских» групп. Однако ее методология пока еще находится на стадии проработки. Но уже сегодня можно вести разъяснительную работу с мадхалитами, в ходе которой, на наш взгляд, необходимо раскрывать, например, что по причине гонений на религию в период советской власти многие казахские традиции утратили свои исторические корни. В связи с этим сегодня существуют определенные разночтения по поводу их понимания и толкования. Но это должно не столько порицаться, сколько спокойно разъясняться, а также служить основанием для объективного восстановления исторических смыслов.

Хотелось бы вкратце обозначить и некоторые аспекты профилактической работы среди граждан РК, желающих выехать на религиозное обучение за рубеж.

Известно, что казахстанские граждане выезжают за границу с целью религиозного обучения. Оттуда они возвращаются с заимствованными религиозными традициями зарубежных мусульманских народов, что создает предпосылки к их последующим разногласиям с местными религиозными деятелями. Либо воспринимают за пределами родины идеи, являющиеся деструктивными в условиях Казахстана, или изначально экстремистскими по своему содержанию. При этом наибольшие проблемы возникают с учащимися неакадемических, произвольных курсов. Они бесконтрольно получают уроки в частном порядке на квартирах или в мечетях у теологов, чью репутацию порой никак невозможно проверить.

В целях предотвращения бесконтрольных выездов казахстанских граждан на религиозное обучение за рубеж целесообразно проведение адресной профилактической работы среди верующей молодежи. В качестве доводов для оказания предупредительного воздействия рекомендуется приведение следующих аргументов:

1) получение несистемных, обрывочных теологических знаний молодыми людьми приводит к их некачественной религиозной подготовке, и, в результате, в разрезе общей ситуации больше приносит вреда, чем пользы;

2) многие из желающих поступить на обучение теологические учебные заведения долгое время не могут поступить на официальное обучение, в то время как пропадают их молодые годы;

3) вернувшись в итоге без полноценного образования в Казахстан, граждане не имеют никакой профессиональной квалификации и трудоустраиваются на низкооплачиваемую работу, доход от которой часто не позволяет наилучшим образом обеспечивать свои семьи, при этом практикующие верующие, как правило, создают многодетные семьи;

4) многие казахстанцы,  выехавшие на религиозное обучение за рубеж, часто находятся на территории иностранных государств с нарушением визового режима, что некорректно по отношению к законам страны пребывания, даже с позиций шариата, и может привести к негативным последствиям для них самих: лишение свободы, принудительная экстрадиция и др.;

5) после имевших место в Казахстане проявлений такфиро-«джихадистского» экстремизма общество и государство весьма настороженно и с недоверием относится к выезду граждан РК на религиозное обучение за рубеж, в связи с чем их воздержание от таких поездок будет способствовать определенной разрядке сохраняющейся напряженности в религиозной ситуации в стране, в целом, и по отношению к ним самим, в частности.

Данный подход уже возымел некоторые результаты на практике, поэтому полагаем целесообразным его дальнейшее применение и развитие.

В завершение хотелось бы отметить, что успешная профилактическая работа в среде лиц, вовлеченных в деструктивные религиозные течения и группы, требует детального разбирательства в их идейных основах, приоритета метода убеждения и диалога как средства достижения цели.

 

---

А.М. Киманов

Начальник отдела исследования ислама

Научно-исследовательского и аналитического центра

по вопросам религии Агентства РК по делам религий