Конфессиональная безопасность представляет собой динамический комплекс факторов в духовной сфере, находящийся в непрерывном функциональном взаимодействии с другими подсистемами и характеризующаяся высшей степенью непредсказуемости.

 Согласно концепции  «институциональной матрицы» духовные процессы в обществе находятся в единстве с институциональными процессами, а конкретный тип институциональной организации связан с соответствующим типом идеологии обществе.

Исходя из этого положения, мы постараемся рассмотреть, какие основные факторы риска способствуют усугублению религиозной ситуации в Казахстане.

Первый фактор. Сегодня в условиях посттрансформационного идеологического вакуума активизируются распространение влияния нетрадиционных религиозных направлений, рискогенный потенциал которых с точки зрения конфессиональной безопасности обусловлен применением разрушительных, глубоко вторгающихся в индивидуальную психику, методов воздействия.  Этот фактор приводит к поляризации духовного пространства Казахстана по конфессиональному признаку.

Второй фактор. Современное противостояние в мусульманской сфере Казахстана являются следствием матуридиско-салафитского противостояния.

На сегодняшний день радикализация мусульман Казахстана начинает приобретать конкретный «дагестанский сценарий». Это в основном противостояние непримиримо настроенной части функционеров ДУМК и сторонников салафизма (или суфизма и салафизма). На этом фоне происходит ужесточение позиции некоторых мусульман по второстепенным теологическим вопросам, крайне мало значимым с точки зрения, как государственной политики, так и повседневной религиозной практики мусульман.

Так, например, сегодня идет процесс искусственного обострения полемики по сложным теологическим вопросам исламской акиды (вероубеждения), целенаправленное вынесение их на обсуждение широких масс верующих. Прежде всего, это касается вопроса об «аль-асма уа-с-сыфат» (имена и качества Аллаха).

Наблюдаются попытки некоторых групп, используя данное противостояние, склонить государство к силовому решению данной проблемы, создать открытую конфронтацию в среде верующих в вопросах, где многие проблемы могут быть решены путем информационно-идеологической работы. Причем этот процесс - объективно на руку настоящим радикалам, которые таким образом получают возможности для оправдания своих противоправных действий.

При этом теологические основы матуридизма на сегодняшний день достаточно размыты. У нас нет однозначного представления, что представляет собой истинная матуридийя как богословская школа. При этой неопределенности, некоторые группы, стремятся преподнести именно свои взгляды как «эталон» матуридизма, что на самом деле небесспорно.

Таким образом, искусственное обострение полемики по сложным вопросам исламской акиды (вероубеждения) и целенаправленное вынесение их на обсуждение широких масс верующих – прежде всего, это касается вопроса об «аль-асма уа-с-сыфат» («имена и качества Аллаха») для усугубления противоречии в рядах верующих является сугубо хабашитской методологией.

Также в числе других основных факторов можно указать: отсутствие контроля над идеологическим (т.е. политическим) содержанием религиозной деятельности в силу расположения центров основных конфессий за пределами страны; связь между степенью активизации конфессий и возможностью внешнего воздействия на их развитие в связи с проблемой международного терроризма («внешний фактор»). 

Внутренние факторы: религиозная безграмотность и невежество основной части населения; развитие неподконтрольного процесса религиозного образования; отсутствие действенных консолидирующих основ между различными мусульманскими группами; социальный фактор; активизация доступных экстремистских сайтов в сети Интернет; недостаточность профессионализма в руководстве ДУМК; использование СМИ в религиозных противостояниях, когда мы сами становимся заложниками навязанных ярлыков; вероятность использования отдельных религиозных групп политическими элитариями.

Некоторые специалисты в числе факторов также выделяют перспективу  смычки нацпатов с исламскими течениями. Но в то же время, учитывая, что ислам является одной из несущих конструкции в структуре современной идентичности казахов, данный фактор в условиях негативных глобализационных процессов является вполне закономерным явлением.

Эти факторы обуславливают  формирования следующих основных угроз в религиозной сфере:

Первая угроза. Представление о том, что радикальные исламистские группы своими антиконституционными призывами несут угрозу в основном только государственным институтам, сегодня не совсем верно. Анализ особенностей идеологии этих нетрадиционных и радикальных организаций показывает, что они представляют, прежде всего, угрозу коренному этносу. Идеологическая атака против этноса и его духовной культуры как геополитического и геокультурного субъекта.

К примеру, у такфиритов главным и направляющим тезисом является, что «казах, не читающий намаз – это кафир». Мадхалиты утверждают, что «почти все традиции и обычаи казахов являются джахилийскими», признавая их как проявление бидата (новведение) в исламе.

Наблюдается систематичный процесс противопоставления ислама и национального начала, что ведет к постепенному разрушению идентичности государствообразующего казахского этноса, его духовной эрозии. 

Вторая угроза заключается в том, что сегодня есть попытка религиозными кругами втянуть государство в межгрупповое религиозное противостояние, в частности под видом пропаганды традиционного ислама, попытки деструктивного сращения религиозных институтов с государственными структурами в целях контроля над сознанием и поведением граждан. Эти круги, увлекаясь религиозными проблемами высокой абстракции, в особенности это узкотеологические противоречия вопросов «акиды» (вероубеждения), принимают активные меры внедрить его в сознание верующие массы. При этом идет попытка прикрытия или подмены регулятивных функций мазхаба отвлекающими вопросами существующих противоречий между акидами, что в итоге вводит в заблуждение представителей государственных органов. В результате этих прений мы до сих пор не выработали правильное понимание традиционного ислама. Этот фактор сегодня является серьезной угрозой в реализации государственной политики в сфере религиозных отношений.

В итоге сегодня на повестку дня остро стоит вопрос: это проблема функциональной согласованности политических институтов и идеологии, также контроля деятельности ДУМК, в особенности на местах.

Третьей угрозой является социальный фактор, когда расслоения граждан на богатых и бедных может привести к вероятной угрозе совпадения религиозно-идеологических разломов с социальными и даже классовыми «оврагами». В данном случае, когда созидательный потенциал религии не используется, обычно активизируются деструктивные элементы. А это вкупе с социальным фактором имеет наиболее взрывоопасные формы, а именно: неизбежную радикализацию и, соответственно, исламизацию протестных элементов в казахстанском обществе.

Четвертая и наиболее опасная угроза это слияния криминалитета с религиозными экстремистами. Этот процесс живо происходит в исправительных колониях, его проявления в активизации криминальных элементов мы видим сегодня в г. Алматы и в других городах, когда под термином «амалиет» с религиозной точки зрения оправдываются грабежи, воровство, убийство.

Пятое угроза связано с вероятной дестабилизации отдельных регионов вследствие деятельности исламских радикалов. Такфир это, по сути, попытка ввести в стране дестабилизацию, в данном случае дестабилизацию регионов.

Анализируя все эти угрозы для определения правильной методологии противодействия радикальным структурам, мы пришли к следующим выводам и рекомендациям:

1.Радикализация мусульман Казахстана начинает приобретать конкретный «дагестанский сценарий» это следствие хабашитско-салафитского противостояние (или суфизма и салафизма) ужесточение мусульман в второстепенных теологических вопросах.

Сегодняшняя политика строится с позиции противодействия радикальным структурам, тогда как анализ факторов усугубляющих религиозную ситуацию показывает, что наша политика должна строиться с позиции излечения такфиризма.  Поскольку позиция противодействия приводит к формированию фона противостояния между различными религиозными группами, которые еще сильнее укрепляясь и ухищряясь в своей религиозной идеологии, начинают втягиваться в активную фазу конфликтной ситуации.

При этом радикалы всегда скрывают источник распространения такфиритской идеологии под понятием «аманат» (доверенная тайна), под вывеской которого и проповедуется радикальная религиозная идеология. А позиция излечения как раз таки направлен на слом «аманатов», что четко показал пример разобщения некоторых такфиристских групп г. Актобе, в результате деятельности александриской группы.

2. Для смягчения противостояния между традиционалистами и салафитами в Казахстане следует неофициальным образом настоятельно рекомендовать салафитским лидерам воздерживаться впредь от публичных высказываний, согласно которым матуридийя (традиционная для Казахстана богословская школа, положений которой придерживается, в частности, ДУМК) является якобы «заблудшим течением».

Синхронно следует аналогичным образом воздействовать на непримиримо настроенную часть функционеров ДУМК (условные «хабашиты»), и рекомендовать им при обсуждении вопросов акиды не будировать тему «антропоморфизма» салафитов, ввиду:

·  теологической небесспорности самого данного тезиса[1];

·  контрпродуктивности обострения полемики по данному абстрактному вопросу, чрезвычайно чувствительному для салафитов, но крайне мало значимому с точки зрения как государственной политики, так и повседневной религиозной практики мусульман.

При этом стоит особо подчеркнуть, что по другим вопросам, касающихся области акиды, представители ДУМК могут и должны давать исчерпывающие разъяснения – в первую очередь это касается вопроса раздельности, с точки зрения подавляющего большинства исламских теологов, понятий имана (веры) и амала (деяний), из которой вытекает невозможность обвинения в неверии за оставление намаза, практикуемого такфиристами в Казахстане.

Другой главной узловой доктриной в политике ДУМК должно стать использование постоянного повышения национальной духовной культуры ментальности коренного этноса в профилактике религиозного экстремизма. 

В данном случае сегодня существует настоятельная необходимость внедрения в общественное сознание верующих-мусульман таких системообразующих и программирующих установок и конструкции как:

- непротиворечивость духовной культуры, традиций и обычаев казахов к исконным исламским воззрениям (сунне Пророка), что приведет к ломке такфиризма;

- популяризация интеллектуального и духовного наследия казахских и шире - тюрко-мусульманских мыслителей;

- духовная национальная культура казахов как самодостаточное явление;

- последовательно проводить идеологическую линию полного признания ханафитского учения как консолидирующей силы при последовательном избегании темы акиды (вероубеждений) как дезинтеграционного фактора;

- усиление ДУМК как единого органа, отстаивающего интересы всех мусульман Казахстана.

В итоге сильный этнокультурный пласт должен служить программирующим началом, аксиомой в противодействии деятельности нетрадиционных и радикальных религиозных структур.

А.К. Избаиров

Директор Института

геополитических исследований,

профессор кафедры религиоведения

ЕНУ им. Л.Н. Гумилева д.и.н.