Несмотря на проводимые в РК социологические исследования ареала распространения религий, попытки представить конфессиональное многообразие, влияние религиозного фактора на процесс развития современной казахстанской семьи пока не исследовался. Вместе с тем, это воздействие имеет как позитивные, так и негативные последствия для отдельного человека, семейной группы и общества в целом. Поэтому исследование «Институт семьи как фактор стабильности казахстанского общества» осуществляемое в Институте философии, политологии и религиоведения КН МОН РК, является пионерным и призвано обнаружить новые тенденции семейной идентификации через призму влияния на этот процесс религиозного фактора.
Понимание семьи как неотъемлемой компоненты общества респонденты отразили в ответе на вопрос о роли современной семьи.
80,3% респондентов прочно связывают такие социальные образования, как семья, общество и государство, справедливо усматривая укрепляющую роль семьи в стабильности государства и общества (33,6%), в воспроизводстве и социализации молодых поколений (30,9%), в обеспечении благосостояния членов семьи и экономики государств (15,8%). Только 17,2% полагают, что семья – частное дело мужчины и женщины, не имеющее отношения к государству и обществу.
В вопросе, уточняющем социальный статус семьи, мужчины и женщины удивительно единодушны. Частным делом семью считают только 18% мужчин и почти столько же женщин – 16,5%. Значительный процент мужчин – 32,2% и чуть больше женщин – 34,9% обнаруживают социально осознанное понимание семьи как малой группы, основанной на любви и понимании, являющейся основой общественного бытия.
Представители казахского этноса более высоко, чем другие этносы, оценивают роль семьи в жизни казахстанского общества. Только 14% казахов (шек) (сравнительно с 21,8% русских и 18,3% другой национальности) считают семью частым делом мужчины и женщины, не имеющим отношения к обществу и государству. 34,9% казахов(шек) заявляют, что от прочности семьи зависит устойчивость общества и государства (сравнительно с 32,2% русских и 31,7% другой национальности). Казахский этнос явно лидирует в осознании социального статуса семьи. Это объясняется тем, что именно казахскому этносу присуще чувство родины, причастности родной земле, родной стране и именно казахи являются интегрирующей силой всего казахстанского народа.
В ответе на этот вопрос солидаризованы мнения всех возрастных групп (в значениях от 31,2% до 36,9%) в признании первенства определения о том, что «семья - это малая группа, основанная на любви и уважении, от прочности которой зависит устойчивость общества и государства. Второе по значимости место во всех возрастных группах (в значениях от 27,4% до 36% занимает определение «семья – это основа общества, которая воспроизводит и воспитывает молодое поколение», третье место в трех возрастных группах (за исключением тех, кому от 30 до 45 лет) отдано суждению о том, что «семья – это частное дело мужчины и женщины, не имеющее отношения к государству и обществу», четвертое место (за исключением возрастной группы от 30 до 45 лет) отдано суждению «семья – это домохозяйство, которое обеспечивает экономическое благосостояние своих членов и успешность экономики государства». Как следует из иерархии приоритетов, в гендерном сознании пока не переосмыслена роль семьи как домохозяйства, что особенно важно в рыночной экономике, в преодолении иждивенческих настроений к патриархатной модели социального государства, к становлению массового сознания так называемого «среднего класса».
Распределение ответов на вопрос «По вашему мнению, какую роль в жизни нашего общества выполняет современная семья?»показывает, что 1-е и 2-е место в ответах занимают определения семьи, указывающие на ее структурную (основа общества, малая группа) и функциональную (воспроизводит и воспитывает молодые поколения, основана на любви, уважении, ответственности) роль в обществе. Третью и четвертую позицию занимают утверждения о том, что а) семья – это частное дело мужчины и женщины, не имеющее отношения к государству (так считает практически каждый пятый с ученой степенью, со средним и неполным средним образованием) и б) семья – домохозяйство, обеспечивающее экономическое функционирование и устойчивое развитие.
Ответы показывают, что необеспеченные семьи ниже всех оценивают связь семьи и общества. Отрицают ее, считая частном делом мужчины и женщины – 16,2%, признают, что семья – основа общества, воспитывающая молодое поколение – 29% и соглашаются с тем, что семья это малая группа, от прочности которой зависит стабильность общества и государства (наиболее приемлемый в гендерном отношении тезис) – 32%. Неплохие показатели, если исключить социальную компаративистику. Но результаты самых состоятельных (от 150000 тенге и выше на члена семьи) в социальном плане намного предпочтительнее. Ни один респондент из этой категории не согласился с тезисом о том, что семья – частное дело мужчины и женщины. 50% присоединились к тезису о том, что семья - основа общества, воспитывающая молодое поколение, а 50% - к близкому по мысли, но более желательному положению, что от прочности семьи зависит стабильность общества и государства. Между этими двумя полюсами самое бедные и самое богатые – разнообразие мнений, причем, большинство респондентов признают социальную значимость семьи, в категории от 75 тысяч до 100 тысяч - 32% - за тезис о семье как основе стабильности общества и государства. В категории верхний средний класс соотношение ответов на этот вопрос иное – 61,5% - 15,4%, т.е. снова подтверждаются выявленная выше тенденция. Самые состоятельные из указанных категорий высказывают продвинутые в социальном отношении суждения. Это объясняется их прочной экономической базой, высокими образовательными возможностями, доступом к политическим ресурсам. Заметим, речь пока не идет о том, счастливы ли респонденты в семье. Понятно, что богатые могут быть несчастливыми, лишенными тепла, а бедные, напротив, - счастливыми, одаренными любовью. Но материальный достаток, и этого никто не станет отрицать, создает предпосылки благополучия. Чем больше счастливых людей в государстве, тем оно в целом успешнее.
Казахстанцы вовлечены в идентификационные процессы, связанные не только с экономическими, социальными, но и культурными, духовными поисками, которые проецируются на семью. Анализ полученных в социологическом опросе данных позволяет сделать вывод о том, что за годы независимости в Казахстане произошла трансформация модели семьи в целом, и по религиозному параметру - в частности. Хотя светская составляющая института семьи в Казахстане сохраняется, религиозный фактор существенно трансформируется, что проявляется в таких процессах, как:
– принятие религиозного образа жизни всеми членами семьи;
– взаимодействие религиозной и светской традиции в семейном укладе;
– религиозная конверсия внутри семьи.
В среднем, к полностью светским относят себя только 30% казахстанских семей. Причем, если эту цифру развернуть в разрезе этнической принадлежности, то больше всего светских семей окажется среди русских, а меньше всего – среди других национальностей. В возрастном разрезе 30% представлены тоже неоднозначно. Молодые и пожилые респонденты обнаруживают меньшую склонность к светскому менталитету, тогда как наиболее активное в социальном отношении среднее поколение дает более высокий процент светских семей. Гендерный индикатор выявляет большую склонность к светскому образу жизни казахстанских мужчин.
Довольно многочисленную группу составляют смешанные семьи: 20,1% респондентов заявили о светско-религиозной направленности своих семей, т.е. о том, что в их семьях есть и верующие, и неверующие, и мировоззренческая позиция семьи полностью не определилась. Остальные 50% казахстанских семей считают себя религиозными. В этой группе выявлены различные позиции и соотношения. Среди конфессий доминирует ислам. В этническом разрезе его исповедуют, в основном, казахские семьи и семьи других национальностей. Возрастная динамика обнаруживает самый большой процент приверженности исламу в молодых семьях.
На уровне семейной группы, ее образа жизни и стратегий семейной социализации фиксируется возрастание фактора религиозности. Более дифференцированные вопросы уточняют карту религиозности казахстанской семьи. Только 13,6% респондентов действительно следуют религиозному образу жизни (молитвенная практика, участие в жизни религиозной общины и т.д.), что резко снижает число тех, кто причисляет себя к религиозным семьям. Уровень религиозных выше всего среди казахских семей и ниже всего – среди русских. Полностью светских оказывается тоже значительно меньше, чем заявленные 30%. Основной массив казахстанских семей – так называемые «смешанные», где есть и верующие и неверующие, и семьи с неопределившейся мировоззренческой ориентацией. В этой наиболее многочисленной в реальности группе намечается тенденция к росту потенциала религиозности. Поэтому, согласно критерию следования религиозному образу жизни, общая тенденция в развитии казахстанской семьи заключается в росте религиозности. Этот прогноз предстоит учитывать при разработке соответствующих программ и документов. Трансформация казахстанской семьи в религиозном отношении свидетельствует о глубинных мировоззренческих изменениях ментальности общества и ставит на повестку дня вопрос о разработке модели взаимодействия религиозно ориентированной казахстанской семьи со светским государством.
Если принятие религиозного образа жизни на уровне семьи выступает четко отрефлексированным процессом, который связан с возрождением потребности в духовности, с возвратом к истокам этнокультурной традиции, то смешение светских и религиозных обычаев вызвано неудовлетворенностью системой светских ориентиров и ценностей, культивирующих в основном идеал материального потребления, а также разрушением прежних мировоззренческих ориентиров. Казахстанские семьи обнаруживают осознание значимости религиозной веры как фактора, объединяющего и сплачивающего семью. 40% респондентов убеждены, что религиозная вера объединяет членов семьи вне зависимости от их конфессиональной принадлежности, 27,3% считают, что вера объединяет тогда, когда все члены семьи принадлежат к одной конфессии и только 17,9% заявляют, что менее конфликтны светские семьи.
Почти половина респондентов выразила уверенность, что именно религия создает в семье благоприятную духовно-нравственную атмосферу, способствует формированию милосердия, толерантности, взаимопонимания и только 9,2% респондентов убеждены, что духовно-нравственные ценности формируются исключительно в светских семьях. Сограждане дают высокую оценку духовно-нравственному потенциалу религиозного мировоззрения и выше всех такая оценка дается казахскими семьями.
Исследование выявило группу противоречий, связанных с взаимодействием гендерной и религиозной идентичности. В условиях многопрофильной трансформации семьи происходит гендерная «перестройка» семейной структуры, перераспределение гендерных ролей и властных полномочий в семейном коллективе. Эти два процесса только на первый взгляд несовместимы, но при соответствующей интерпретации, основанной на принципах теории гендера и трактовке гендерного равенства как равенства различий, гендерная и религиозная составляющие трансформации модели семьи взаимодополняют друг друга. Это подтверждает реальная ситуация, в которой оказывается сегодня казахстанская семья.
Анализ обнаруживает, что во многих казахстанских семьях еще нет осознания религии как важного фактора гражданского общества. Религиозность понимается исключительно в качестве внутренней проблемы семьи. 45,2% респондентов при ответе на вопрос, какие семьи успешнее адаптируются к современным условиям, заявили, что религиозность вообще не имеет отношения к решению этот проблемы, и только 11,2% признали, что именно религиозные семьи могут быть в подлинном смысле успешными. Выше оценивают адаптационный потенциал религии казахские семьи, ниже – русские, респонденты других национальностей занимают позицию «между».
Возрастание уровня религиозности казахстанской семьи влияет на индекс толерантности в обществе. 43,1% казахстанских семей отмечают и светские, и религиозные праздники и только 15,4% - исключительно религиозные. Религиозность не является фактором, препятствующим взаимодействию и общению семей: 63,8% считают, что главное в общении – не конфессиональная принадлежность, а взаимное расположение и доверие. Казахстанские семьи, приобщаясь к религиозной жизни, не противопоставляют религиозную идентичность гражданскому обществу и светским ценностям, совмещая религиозный вектор с казахстанской идентичностью, что можно оценить как позитивную тенденцию.
Укорененность в казахстанском менталитете толерантного отношения к иной культурной (включая религиозную) традиции, имеет и позитивные, и негативные последствия. В частности, порождает новое явление, которое связано с религиозной конверсией внутри семьи. Парадигма толерантности инкорпорирована в ментальности казахстанцев, что обусловлено культурно-исторически, сформировано прежней политической социализацией. В настоящем принцип толерантности, преподносимый демократическими институтами как инновационный для Казахстана, требует продумывания на различных уровнях: научном, пропагандистском, государственном, общественном, так как в проекции на семейную идентичность он предполагает размывание традиционных гендерных ролей мужчины и женщины, отца и матери, вводит в новые абстракты «родителей». С позиций религиозной идентичности принцип толерантности способствует некритическому восприятию нетрадиционных для культурно-исторической практики верований, приводит к ускоренной этнорелигиозной конверсии, которая затрагивает не только убеждения отдельного индивида, но и разрушает ценностную атмосферу семьи и общества.
В полиэтничном и многоконфессиональном казахстанском обществе в связи с возрастанием роли религиозного фактора в жизни общества на уровне семейной группы проявляются нетипичные в прошлом ситуации, когда члены семьи становятся носителями различных религиозных убеждений, переходят к новому образу жизни и пытаются вовлечь в эти изменения других членов семьи. Анализ выявляет некоторые «болевые точки» казахстанской семьи. Прежде всего – оценка многими семьями новых религиозных течений. Хотя только 0,5% респондентов сообщили о том, что их семья придерживается новых религиозных воззрений, 23% высказались в пользу тезиса о том, что казахстанцы могут принимать нетрадиционные для нашей ментальности религиозные взгляды и убеждения, считая такие взгляды более демократичными и современными. Эти семьи составляют потенциал новых религиозных течений. В них не осознают, что большинство таких течений являются псевдорелигиозными и ставят своей задачей разрушение института казахстанской семьи, составляя тем самым угрозу для национальной безопасности страны. Требуется разработка комплексной программы по разъяснению населению псевдорелигиозной сущности новых религиозных течений. Религиозная идентичность при переходе в иную веру зачастую не совпадает с традиционной социокультурной идентичностью, и в этом несовпадении фиксируются процессы этнорелигиозной конверсии.
Исследование выявило предпочтительную склонность к религиозности молодежи и респондентов старшего возраста. Если для старших поколений идентификационные стратегии уже освоены в опыте жизни, то молодые семьи находятся в процессе поиска идентичностей. Именно они наиболее уязвимы для проникновения псевдорелигиозных идей, влияний и в первую очередь вовлекаются в проекты насаждения нетрадиционных для Казахстана религиозных мировоззрений. Поэтому важна не только стратегия семейного воспитания, но и методология преподавания религиоведения в школе и ВУЗах.
Исследование выявило недостаточно осознанную необходимость обязательного религиоведческого образования. О его важности заявили только 18,3% респондентов, тогда как 30% считают, что такое образование не должно быть обязательным. Обнаруживается несоответствие между объективными и субъективными факторами: с одной стороны, государственная образовательная политика, ориентированная на введение с 2016 года религиоведения как обязательного предмета, с другой – негативное отношение большого числа респондентов к введению этого обязательного курса. Чтобы преодолеть подобное несоответствие, следует научно обосновать курс религиоведения, продумать его мировоззренческие парадигмы и методологические принципы, ориентированные на поликонфессиональное образование при разъяснении важности единства духовной основы, универсальной Веры.
В казахстанских семьях активно воспитывается патриотизм и гражданственность. При этом особой приоритетности среди выделенных факторов формирования атмосферы гражданственности и патриотизма практически не отмечено, все они признаются весьма актуальными (в диапазоне значений от 80,9% до 84,8%), в том числе:
- обсуждение в семье социально-экономических, культурных, научных достижений Казахстана 84,6% (не актуальным считают 7,9%, затруднились ответить – 7,5%);
- освоение культурного наследия казахского народа 84,8% (не актуальным считают 5%, затруднились с ответом 10%);
- приобщение к культурному наследию других этносов 83,5% (не актуально для 7,3%, затруднились ответить 9,2%);
- активное изучение казахского языка в семье и школе отмечают 80,9% (не актуальным называют 10%, затруднились с ответом 8,9%).
Таким образом, выявлена тенденция к росту религиозного потенциала казахстанской семьи. Этот процесс имеет противоречивые следствия. С одной стороны позитивные, поскольку вера объединяет семейный коллектив, является основой формирования духовно-нравственных ценностей любви, милосердия, толерантности, с другой, негативные: в некоторых семьях обнаружены элементы нонтолерантности, нетерпимости, а также высокий уровень положительной оценки новых религиозных течений. Это может привести к экстремистским настроениям и подрыву религиозной идентичности казахстанцев. Сложная проблема, которую предстоит теоретически обдумать: соотношение и взаимодействие светского государства и казахстанской семьи с ее возрастающим потенциалом религиозности.
В целом казахстанцы считают семью одной из основных жизненных ценностей, опираясь на опыт казахского народа с его уважительным отношением к женщине - матери и ее великой миссии рождения и воспитания нового поколения.
Г.Г. Соловьёва
Главный научный сотрудник Института философии, политологии и религиоведения МОН РК,
д.филос.н., профессор
Сборник материалов III форума религиоведов Казахстана– Астана, 2013г.
